Почему не плывут корабли

Керин открыл глаза. Было совсем тихо. Да и что может шуметь, когда еще даже солнце не встало, и прибрежные скворники все спали в своих причудливых гнёздах. Поняв, что уже точно больше не заснет, Керин шмыгнул носом и опустил ноги с лежанки на пол, нащупал меховые домашние тапки и пошел умываться.

Отец еще спал. Снова Керин начал размышлять над одной странностью. Вот он — Керин, его так зовут. А отца он всегда звал отцом, раньше он думал, что это тоже имя, как и Керин, но пару сезонов назад родитель объяснил ему, что значит слово «отец», правда имени своего так и не звал. А когда Керин спросил его об этом, то отец отчего-то стал печален, и попросил больше никогда об этом не спрашивать. Керин был послушным и совершенно не хотел расстраивать отца, а потому и не докучал ему.

Интересовал мальчика и еще один вопрос: «Почему корабли не плывут?». На этот вопрос отец давал простой ответ: «Они не должны плыть». Вот только Керину не нравился такой ответ, ведь рыбы же плавают, и щепка брошенная на воду плавает. Значит и корабли должны плавать.

Мужчина очнулся от хлопка двери. Сын снова проснулся рано и пошел на берег любоваться кораблями. Отец Керина оделся и отправился готовить завтрак. Зажарив несколько яиц скворника, он вышел на улицу и позвал Керина завтракать. Мальчик проскользнул в дверь мимо него и уселся за стол. Мужчина немного задержался на пороге и посмотрел через плечо… они все еще были здесь… эти чертовы корабли никуда не собирались деваться… Отец Керина зло сплюнул на землю и пошел внутрь.

Они все еще были здесь… уже восемь сезонов они были здесь… Семь кораблей, выстроившихся полумесяцем, застыли недалеко от берега. Корабли не дрейфовали, они именно застыли, абсолютно неподвижно. Ветер не трогал паруса, вода билась о борта, но корабли нисколько не меняли своего положения, не кренились, не вздымались на волнах. Три из семи кораблей были немного наклонены, так будто совершали разворот, но угол их наклона не менялся вот уже восемь сезонов.

Восемь сезонов… проклятые корабли…

———————-

Старший смотритель маяка Дорейн проверил все контакты на силовой установке питающей маяк и захлопнул дверцу технической будки. Его помощник вчера неплохо потрудился, убрав с контактов всю окись и пыль, значит маяк будет работать без перебоев. Сегодняшний выходной Люсика был явно заслуженным, и старший смотритель решил, что завтра в качестве премии пригласит помощника к себе на семейный ужин в качестве премии, пусть парень нормально поест.

На горизонте Дорейн увидел паруса. Паруса были явно пластиковые… значит борийцы. В его родной Силесте для парусов использовалась кевлированная ткань. Странно, подумал смотритель, что борийцы делают на этом берегу, торговые порты все находятся по другую сторону полуострова. Хотя его это не касалось, его дело маяк.

Дорейн спустился с утеса к дому, навстречу к нему выскочила жена. Глаза Филии были широко распахнуты и она была явно чем-то взволнована. Подбежав к мужу, молодая женщина повисла у него на шее и прошептала на ухо: «Война, Дорейн. По визору передали, Бория напала на Силесту, всё южное побережье уничтожено.» Смотритель взглянул на водную гладь, корабли Бории были совсем уже рядом.

Дорейн рванулся в дом, нужно было забирать недавно рожденного ребенка и срочно уходить. Подхватив малыша из кроватки он поспешил обратно. Мужчина увидел как от переднего корабля протянулся луч широкополосного лазера и ударил в маяк на утесе. Все звуки вокруг вдруг пропали. Маяка не было.  Филии не было… совсем… только запах озона в воздухе.

Спустя какое-то время Дорейн осознал себя стоящим у кромки воды. Теперь он мог слышать. Он слышал  плеск волн и слышал свой голос, шепчущий «Вы не должны были сюда плыть».  Они уже больше и не плыли. Корабли застыли.

——————————————

Отец Керина очнулся от воспоминаний. Яйца уже остыли.

Не важно, что все связанное с людьми в в этом мире замерло, думал Дорейн, корабли не должны плыть.

У него теперь был весь этот мир, весь остров, отделенный от материка ударом борийского боевого корабля, и у него был его сын.

Только корабли не должны плыть.